Бессердечно влюбленный  - Маргарита Ардо

Алина позвонила и прошуршала в трубку:

– Боже, Викуля, как хорошо, что мы вчера всё придумали! Мимы мои, оказывается, в аварию в области попали. Какая ты умница, Викусечка! Правда! Ты ещё петь не передумала?!

– О, нет, – коварно улыбнулась я насосу на стене, – жду с нетерпением вечера. Уж очень хочется выступить.

В приёмную вбежал наш вождь спецпроектов с вытаращенными от ужаса глазами.

– Вика! Эти приехали?!

– Нет, но вот-вот будут.

– Я по запарке вчера не те цифры дал! После того, как сервер слетел. Не знаю, что на меня нашло… Песни эти… Репетиции… А сейчас смотрю – вместо поставок на объекты для чемпионата по футболу я сочинские вставил. Затмение, честное слово!

– Спокойно, Вениамин Сергеевич, где правильные данные?

Он протянул флэшку, обильно потея:

– Успеем заменить слайд?

– Сделаем, – кивнула я.

– Пропустите. Что за столпотворение? – раздался стальной голос удава за спиной Вениамина.

Тот посторонился, успев сунуть мне в ладонь флэшку и глянуть на меня с видом приговорённого к смертельной инъекции, у которого погасла надежда на апелляцию. Я моргнула ему одобряюще и тоже сделала шаг назад. В приёмную вошли представительные господа в костюмах. Такие представительные, что от них веяло какой-то другой энергетикой, словно камни ожили, надели пиджаки и, уверенные, нерушимые, явились к нам. Михаил следом. Максимально сосредоточенный, но рядом с «камнями» совсем мальчик. Я с улыбкой поприветствовала гостей.

– Три чая, два кофе, – распорядился биг-босс. – Немедленно.

Блин, а презентацию когда исправлять?! Пока кофемашина гудела, я вставила флэшку одной левой. Но удаву не терпелось. Пришлось разливать по чашкам горячие напитки и разносить. Высокий мужчина, эдакий генерал с седыми висками и военной выправкой, даром, что не в кителе с большими звёздами, взглянул на меня оценивающе. Но как на мебель. Пожалуй, он самый «каменный» из визитёров-валунов. Да это же олигарх Валерий Иванович Бургасов! Я его в Форбсе видела. Хм, на Михаила похож… Или показалось? Я улыбнулась, уточнила, сколько сахару.

– Настоящие мужчины сладкое не едят, – ухмыльнувшись, ответил генерал.

Удав скосил на меня глаза. Нет, ну я не выдам. Бред какой про сладости – хочет человек есть молочный шоколад, пусть ест.

– Ладно, хвастайся, Михаил, своими достижениями, – заявил генерал. – Дело в первую очередь. Зови остальных.

Удав прокашлялся и велел явиться начальникам отделов. Они уже ожидали в коридоре. Ведь сказано было – начало собрания в десять тридцать, попробуй, опоздай. Вождь спецпроектов в числе прочих побрёл на своё место за столом переговоров. Как на казнь. А я метнулась к своему столу. Итак. Спецпроекты – слайд номер десять. Я со скоростью ракеты принялась вставлять таблицу в шаблон презентации. А там уже началось представление.

Блин, удав лично прибьёт вождя… такой классный дядька, жалко же!

Я бросила на почту биг-боссу исправленный слайд, другой рукой отправляя его на печать. Одёрнула пиджак и вошла в переговорную. Краснолицый Вениамин был уже фиолетовым, отирая пот со лба. Его слайд был следующим. Успела. Но надо как-то так… с выходом из-за печки.

Михаил запнулся, все посмотрели на меня. А я улыбнулась, словно артистка Большого театра, и заговорила, как так и надо:

– Простите, что прерываю «…ваш порядок стройный Олигархических бесед, И холод гордости спокойной, И вашу смесь чинов и лет».

– Хо-хо, «Евгений Онегин»! – обрадовался почему-то круглый дядечка, похожий на постаревшего отличника. – Прерывай, девочка!

– Это стоит слайд, который я перепутала вчера, – улыбнулась я виновато. – Совершенно случайно. Когда сервер полетел.

Удав посмотрел на меня так, что я поняла: будет душить.

– Михаил Валерьевич, слайд уже у вас в почте. Только откройте, и он сразу попадёт на экран, – улыбалась я, хлопая ресницами, как положено блондинке. И на стол распечатку положила. – Вот он. Извините, пожалуйста…

Круглый дядечка радостно смеялся, подкашливая. Вспомнил ещё пару цитат из Онегина. Буду за толстячка прятаться, если что. Генерал, кажется, был недоволен. Удав сглотнул и, раскрыв файл, дал слово Вениамину Сергеевичу.

А я выскользнула в приёмную, оставляя за собой след из жирных, ледяных мурашек. Дожить бы до корпоратива!

Презентация для руководства подошла к концу. Первым вышел круглый дядечка, подмигнул мне:

– «Белка там живёт ручная, да затейница такая!» Ледник у вас, словно на Северном Полюсе!

Через открытую дверь я увидела серого, как стена, удава и начальников отделов. Все улыбались натужно. И вдруг дядечка возле меня покраснел, закашлялся хрипло, да так, что аж в кресло опустился. Я подскочила к нему со стаканом воды. Дядечка покачал головой, через кашель, говоря:

– Тут уже водой не поможешь. Пневмония.

Я опешила.

– Так чего ж вы по командировкам ездите? Вам надо постельный режим. И капельницы.

– А кто работать будет? – с какой-то обречённостью спросил дядечка. – Министр сам всем заниматься не может.

– Так вы тот самый замминистра?! – ахнула я, не обращая внимания на таращившего глаза удава, генерала и прочих. Быстро плеснула из чайника воды, протянула кружку. – Вот вам горяченькое… Сейчас, тут у меня ещё где-то чай с чабрецом. Хотя нужны антибиотики. Слышите?! Немедленно!

Рука у замминистра оказалась кипяточной.

– Да вы горите! – воскликнула я.

– Ничего, девочка, третий день уже.

– Знаете, что?! – возмутилась я. – Вы не только за тугоплавкие металлы отвечаете, но и за своё здоровье тоже! Бросайте всё, езжайте домой. Подумаешь, юбилей какой-то!

– Но деточка…

– Вам это даже Пушкин бы сказал, а то будет «наш дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог…», вы же не хотите, чтобы было дальше, как в «Онегине»?

Замминистра снова закашлялся. Начальники отделов осторожно рассосались. У удава вылезли глаза.

– Пейте, пейте, – ласково сказала я. – Весь мир подождёт. Как говорит китайский мудрец Хань Сян-Цзы, «Всё, что важно, не бывает срочно. Всё, что срочно – только суета».

Кашель у чиновника стал успокаиваться после горячего, и он посмотрел на меня с задумчивой благодарностью.

– А что, может, ты и права, девочка… – Он глянул на генерала и Михаила. – Действительно, что-то худо мне совсем, господа. И сейчас так замёрз. Вы не против, Валерий Иванович, если я воспользуюсь вашим самолётом?

– Нет, конечно, – буркнул генерал, хотя по нему было видно, что он против.